Main / theory / publications / Нонспектакулярное искусство / Является ли современность нашей античностью? (ХЖ №61-62)

Является ли современность нашей античностью? (ХЖ №61-62)

Античность для европейской художественной культуры со времен Ренессанса является идеалом. Этот идеал ассоциируется с

Однако в каком виде известно нам художественное наследие античности? Исключительно в руинах. Даже в том случае когда до нас дошли неповрежденные артефакты мы никогда не видели их именно в том виде как их видели современники. Но главное – это общее впечатление: мегалитические развалины античных храмов, фрагменты статуй и фресок, куски барельефов. Все это выкопано, рассортировано, помещено в стерильное пространство музеев. Эта титаническая работа по сохранению и реконструкции античности еще рельефнее высвечивает ее руинированное состояние. Эта работа ведется с такой дотошностью и тщательностью, а идеал этот превозносится с такой неистовостью и безапелляционностью, что возникает довольно парадоксальное впечатление наслаждения современной цивилизацией именно руинированностью античной культуры. Когда патологоанатом вскрывает труп довольно сложно определить получает ли он извращенное наслаждение от самого процесса вскрытия или его интересует фактическое состояние органов умершего. Вряд ли наслаждение от лицезрения руин заслуга современной культуры уже сами художники Ренессанса «восстанавливали» античность в руинированном виде. Микеланджело мистифицирующий свои скульптуры как археологические находки, Леонардо не желающий заканчивать свои монументальные работы… Возникает довольно обоснованное подозрение, что в своих высших проявлениях искусство Ренессанса уже начало репродуцировать руины.

Существует известное заблуждение, что авангард ХХ века отказался от античного идеала. Многие художники авангардисты очень постарались для утверждения этого заблуждения. Художественные манифесты и декларации в ХХ веке изобиловали проклятиями в адрес классического искусства. Но стоит посмотреть на них в ином ракурсе. Не являются ли эти проклятия (а еще в большей степени сама практика авангардистов) самой сутью руинированности? Существуют ли действительные содержательные различия между незавершенными графическими каталогами Леонардо и палимпсестной живописью Польке (к примеру)? Здесь очень уместно утверждение Климента Гринберга, что авангард и есть продолжение в современных условиях классического искусства. Продолжение, которое осознало, что продолжает оно навсегда потерянный руинированный идеал.

Но и само искусство высокого модернизма сейчас пребывает в руинах. Отделенное от своего футуристического пафоса, классифицированное и собранное коллекционерами оно представляет собой руины руин. Сейчас довольно сложно понять политический смысл авангардистского жеста. Общественная нейтрализация авангарда состоялась как политический факт. Вопрос «является ли современность нашей античностью» содержит в себе другой вопрос: до какой степени руинировано искусство высокого модернизма и можем ли мы восстановить его?

Образование

Уже давно стало очевидным непонятность современного искусства массовому зрителю. Это мнение высказывается как само собой разумеющееся. Однако надо бы разобраться с самой этой «непонятностью», которая остается до сих пор еще не понятой. Каковы основные составляющие этой «непонятности»? Какую роль она играет в современном искусстве? И есть ли она на самом деле?

Миф непонятности, конечно, связан с руинированостью культуры, ведь руины непонятны по определению – они представляют собой фрагменты и обломки некогда цельной ситуации, которую необходимо реконструировать, восстановить. Но эта пресловутая непонятность существует исключительно в традиционной парадигме пассивного созерцания.

Искусство авангарда действительно не предназначено для зрителя и его невозможно понять, находясь вне процесса его создания. Оно предполагает активную позицию соучастия. Именно здесь скрыт довольно парадоксальный рыночный успех современного искусства. Каждый желающий стремится принять участие, как он может. В этом процессе находится место и для торговцев.

Максимальное сокращение дистанции между зрителем и артефактом обладает колоссальным демократическим значением. В свое время Ролан Барт отмечал, что если классическое искусство обладало иллюзией неповторимости, то искусство авангарда наоборот создает иллюзию «что это может сделать каждый».

В обоих случаях мы имеем дело с иллюзией, ведь известны и искусные подделки под самых «неповторимых» мастеров (например Вермера), а какой-нибудь радикальный жест авангарда важно не сделать, а придумать сделать. Именно поэтому в классическом авангарде так было важно хронологическое первенство. Сейчас, конечно, ситуация несколько изменилась первенство уступило место точности и своевременности. Но это изменение суть всего лишь констатация понятийного кризиса в системе современного искусства. Если раньше рецепторы восприятия нового были максимально чувствительны – что позволяло переживать исторический процесс непосредственно, то сейчас они засорены внешними для искусства факторами (шоу-бизнесом к примеру).

Итак: понимание для современного искусства – это соучастие. Массовое понимание приводит к массовому занятию искусством. В этом аспекте утопия авангарда действенна до сих пор. В западной культуре (а сейчас уже и в российской) производится огромное количество современного искусства. Различного рода перформансы, инсталляции, «социальные проекты» довольно сомнительного качества идут просто валом. Многих это раздражает. На самом же деле стоит посмотреть на всю эту неугомонную деятельность сквозь призму образования. Просто именно таким образом происходит понимание современного искусства (но не только современного и классического в не меньшей степени, ведь руинированный классический идеал еще менее доступен для подлинного понимания). Когда голый человек встает на четвереньки, лает и кусается – это он пытается понять искусство, заняв активную позицию соучастника.

Голая жизнь

В то же время существуют и противоположные всей этой аналитической работе процессы: безмерная жизнь «неязыкового поля» (Делез), которая недоступна внятной кодификации и прогнозированию. Все что относится к машинальным движениям, аффектам, бессмысленной рутине, тоске повседневности, вспышкам немотивированной злобы – все то, что неподвластно человеческому мышлению. Для античной культуры квинтэссенцией этой энергии были варварские нашествия – безграничный разгул исторической энтропии.

Ярчайшим выражением этой энергии стали последние события во Франции. Массовые поджоги машин и погромы магазинов не имели ни четко выраженной цели, ни конкретных лидеров, ни какой-то своей идеологии. До сих пор доподлинно не известно имел ли к этим событиям хоть какое-то отношение исламский фундаментализм. Стоит отметить, что данный вопрос уже ни кого не интересует. Эти события так и остались непонятыми почти полностью переместившись в область коллективного бессознательного. Однако подобные вспышки агрессии имеют самое непосредственное отношение к «голой жизни» и отчасти являются ее видимым выражением. Машинная работа на кассе в каком-нибудь супермаркете оборотной своей стороной имеет его яростный разгром. Конечно, эти энергии недоступны для искусства. Но констатация их существования привносит в художественный процесс понимание его хрупкости и исторической важности. Эта «темная сила» нависает над искусством готовая поглотить его последние остатки – его руины руин.

В этом тексте термины "авангард", "модернизм", "современное искусство" -- взаимозаменяемы. Не потому что они на деле определяют один и тот же феномен, а потому что для проблематики данного текста существующие между ними различия не столь важны.

Москва, май 2006 г.
Художественный Журнал №62

Периоды творчества

1987 – 1990 («Министерство ПРО СССР»)

1989 – 1992 (Э.Т.И.)

1992 – 1994 (Necesiudik)

1992– 2001 (Personal projects)

1997 – 2000 (Против всех)

2000 – 2002 (Нонспектакулярное искусство)

2002 – 2012 (Personal projects)

12/02/2015
Artist’s Talk: Anatoly Osmolovsky

Artist’s Talk: Anatoly Osmolovsky

27 Feb 20156:30 pm | Nash & Brandon Rooms | £8.00 to £10.00

Book Tickets

Russian artist, writer and theorist Anatoly Osmolovsky delivers a lecture examining the history of Russian Actionism and its value system. Osmolovsky began his career as a writer in the (then) Soviet Union and has been engaged in radical publishing and collective art-making throughout his career. The artist was involved with the Radek Community of the 1990s and early 2000s, collectivising Moscow Actionist-inspired artists who made a number of key public protest performances. Osmolovsky lead the younger artists in actions like Barricades (1998) and Against Everyone (1999), for which the group stormed the Lenin mausoleum, unfurling a banner with the titular words printed in large letters. Osmolovsky has since founded the independent art school Institute BAZA (2012).

Post Pop: East Meets West

26 November 2014 - 23 February 2015

Post Pop: East Meets West The exhibition brings together 250 works by 110 artists from China, the Former Soviet Union, Taiwan, the UK and the USA in a comprehensive survey celebrating Pop Art's legacy. Post Pop: East Meets West examines why of all the twentieth century's art movements, Pop Art has had such a powerful influence over artists from world regions that have had very different and sometimes opposing ideologies.

The exhibition celebrates the art being produced in these four distinct regions since the heyday of Pop, and presents them in relation to each other through the framework of six themes: Habitat; Advertising and Consumerism; Celebrity and Mass Media; Art History; Religion and Ideology; Sex and the Body.

Mike Nelson selects from the V-A-C collection:
Again, more things (a table ruin)

Known for his atmospheric, immersive installations British artist Mike Nelson (b. 1967) transforms the gallery with sculptures drawn from the V-A-C collection.

The space, with a rough wooden floor and mass of modelled figures, is suggestive of an artist’s studio, but it is filled with sculptures of the body by some of the 20th century’s greatest artists.

Displayed on this common ground, Constantin Brancusi’s The First Cry (1917) dissolves the human form into elliptical shapes, and Alberto Giacometti’s Femme Debout (1957) elongates a woman’s body into abstraction. While contemporary artist Pawel Althamer’s depiction of three figures around a campfire becomes a focal point around which the other sculptures – by artists including Petr Galadzhev and Anatoly Osmolovsky - seem to be gathered.The display highlights the V-A-C collection, Moscow, as part of the Whitechapel Gallery’s programme of opening up rarely seen collections from around the world.

The publication for this exhibition will available from the end of September. More (press-release)

Thomas Brambilla gallery is proud to announce on Saturday 31 March 2012 the opening of the
group show Blind hole, with William Anastasi, Lucio Fontana, Udomsak Krisanamis, Anatoly
Osmolovsky, Nathan Peter, Grayson Revoir.

31/03/2012 – 04/06/2012
Opening: Saturday 31 March 2012 h.18.30.
Opening hours: Tuesday - Saturday h.14:00-19:00.

Thomas Brambilla
Via Casalino 25
24121 Bergamo Italia
Ph: +39 035 247418
www.thomasbrambilla.com
info@thomasbrambilla.com

07/07/2011
Ostalgia VIP Preview Invite

New Museum will present “Ostalgia,” an exhibition that brings together the work of more than fifty artists from twenty countries across Eastern Europe and the former Soviet Republics. Contesting the format of a conventional geographical survey, the exhibition will include works produced by Western European artists who have depicted the reality and the myth of the East.

The exhibition takes its title from the German word ostalgie, a term that emerged in the 1990s to describe a sense of longing and nostalgia for the era before the collapse of the Communist Bloc. Twenty years ago, a process of dissolution began, leading to the break-up of the Soviet Union and of many other countries that had been united under communist governments. From the Baltic republics to the Balkans, from Central Europe to Central Asia, entire regions and nations were reconfigured, their constitutions rewritten, their borders redrawn. “Ostalgia” looks at the art produced in and about some of these countries, many of which did not formally exist two decades ago. Mixing private confessions and collective traumas, the exhibition traces a psychological landscape in which individuals and entire societies negotiate new relationships to history, geography, and ideology.

2010-10-16

Fotoreportažas iš Rusijos šiuolaikinio meno projekto parodos „Estetika VS Informacija“ atidarymo (paroda veiks iki lapkričio 14 d.)...

Презентация и обсуждение первого номера журнала "БАЗА" состоится 12 сентября в 20.00 в книжном магазине "Гилея" по адресу: Тверской бульвар, 9. Вход свободный.

Уважаемые участники круглого стола, к сожалению я не могу принять участие в обсуждении, так как в этот момент нахожусь в поезде Москва-Вильнюс. Будучи первым обладателем премии Кандинского мне, конечно, не безразлична судьба этой в высшей мере благотворной инициативы, потому я предлагаю вашему вниманию собственные соображения.

Газета «Коммерсантъ» № 180 (4480) от 29.09.2010

Выставка "Модерникон" счастливо соединила деньги олигархов с креативностью художников.

Журнал о современном искусстве БАЗА, № 1 В сборнике публикация центрального эссе немецкого философа Гарри Леманна «Авангард сегодня». Подборка статей и лекций Клемента Гринберга. Новый поэтический цикл поэта Дмитрия Пименова. Полиграфические художественные проекты С.Огурцова и С.Шурипы. А так же аналитические статьи современных российских художников по теме «Произведение искусства».

23 сентября–27 февраля,Выставка «Модерникон.Современное искусство из России», Fondazione Sandretto Re Rebaudengo (Турин,Италия) Этаблированный фонд с шикарным выставочным залом Sandretto Re Rebaudengo (Турин, Италия) и новый российский фонд «Виктория — Искусство быть современным» (Москва) показывают выставку русских художников сегодняшнего дня, кураторами которой выступили Франческо Бонами (художественный директор фонда) и Ирене Кальдерони. Выставка исходит из гипотезы (навеянной идеями Анатолия Осмоловского), согласно которой русское искусство раньше имело радикальную и провокационную эстетику, а ныне вступило в новую фазу своего развития, где прямое действие уступило место более эстетическому подходу.

23/09/2010
Печатные издания Радек
Поступили в продажу печатные издания группы Радек
Read more…

13/09/2010
«Тупые, наверное. Книжек не читают»

Ирина Постникова /03 сентября 2010

Художник, куратор, философ Анатолий Осмоловский политике никогда не был чужд. Более того, всегда считал себя оппозиционером — и власть публично критиковал. Тем не менее, месяц назад Осмоловский поучаствовал в молодежном форуме «Селигер», чем изрядно всех удивил. Сам он, впрочем, считает, что степень его оппозиционности от пребывания среди прокремлевских активистов не уменьшилась. Потому что не контекст красит человека, а человек — контекст.

ММ: Анатолий, мне интересно, как начиналась Ваша творческая деятельность?

АО: Я сам из Москвы, начинал как литератор, как поэт. В 17-18 лет, когда здесь началась перестройка и была объявлена свобода и гласность, я читал стихи в публичных местах, на улице. Но дело в том, что российский литературный круг в интеллектуальном смысле достаточно примитивен, и довольно быстро меня и моих друзей эта деятельность перестала удовлетворять. Постепенно я стал смещаться в область перформанса, а потом и изобразительного искусства.

Во время летнего путешествия по Уралу мы – я, Александр Липницкий и Светлана Баскова – проездом посетили Свияжский Успенский собор. Собор этот известен сохранившимися фресками 16 века. В России совсем не много сохранившихся фресок 16 века. За исключением Ферапонтова монастыря кое-где сохранились небольшие фрагменты, да и то в крайне плохом состоянии. Фрески Успенского собора сохранились в большом объеме. Качество фресок выдающееся. В некоторых фрагментах видны отголоски «дионисиевого» письма.

Является ли современность нашей античностью? (ХЖ №61-62)

Образование

Голая жизнь

Периоды творчества

Post Pop: East Meets West

Mike Nelson selects from the V-A-C collection: Again, more things (a table ruin)

Mike Nelson selects from the V-A-C collection:
Again, more things (a table ruin)